ОХОТНИК

газетная история

Конечно, участвуя в войне, человек может и грешить, и сильно грешить. Это бывает, когда он вкладывает в свое участие в войне чувство личной ненависти и мести, или же тщеславия и горделивых личных стремлений. И наоборот, - чем меньше мысли о себе и больше готовности сложить голову свою за других - тем ближе к мученическому венцу такой воин-христианин.”

Игумен Филарет.

С какой минуты то, что принято назвать геройством, становится убийством...

Эрих-Мария Ремарк.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В основу этого рассказа легла подлинная история гвардии старшины Владимира Ивановича Целкова, воевавшего в 1943-1944 годах в составе 94 гвардейской стрелковой дивизии.

В апреле 1986 года мне в руки попала подшивка дивизионной газеты "Сталинская гвардия". В ней я обнаружил около трех десятков публикаций, в которых упоминался снайпер Владимир Целков, в которых описывались дивизионными корреспондентами его подвиги, в которых почти на протяжении всего 1944 года учитывался каждый убитый им немецкий солдат или офицер. Имя это практически не сходило со страниц газеты. Меня это заинтересовало. Оттолкнувшись от уже известного мне из газеты, я попытался представить, что могло бы стоять за скупыми газетными строчками.

Андрей Аникин. 20 июля 1993 г.

1.

Какое неестественно тихое это прохладное раннее утро. Лишь охотник выходит в этот час на тропу войны за своей кровавой добычей. Он, пригибаясь, спешит в засаду. Это укромное местечко охотник облюбовал еще с вечера. Он замаскировался. Установил знаменитую на всю дивизию винтовку №ФП 234. Теперь все решат терпение и выдержка.

Владимир - опытный снайпер, он знает, что враг тоже непременно воспользуется таким утром: спрячется где-нибудь и будет ждать. Вон, среди тех березок - прекрасное местечко. Владимир опускает винтовку, медленно растирает руку, - и снова приклад упирается в плечо. Охотник наблюдает. Он ждет...

Из дивизионной газеты "Сталинская гвардия":

"Владимир Целков был ездовым. Он свято выполнял приказы командиров. Делал все, что мог для разгрома врага, но ему казалось, что он сделал очень мало, что настоящее его место на передовой. Только там он сможет показать всю силу своего гнева. Однажды в бою пал смертью храбрых лучший друг Владимира. Целков взял его снайперскую винтовку и дал клятву жестоко отомстить..."

"Свой боевой счет гвардеец Целков открыл под Сталинградом. Уже тогда он из своей винтовки истребил несколько немецких солдат и офицеров. Совершенствуя снайперское мастерство, Целков за летние бои уложил еще 38 гитлеровцев. Снайперское дело стало его военной профессией. Он гордится ей. Теперь уже количество убитых фашистов выросло до 84..."

"...Он научился незамеченным подбираться к расположению врага, искусно рыть и маскировать окоп, стрелять точно в цель. Он меткими выстрелами разит наповал десятки фашистов. ...119 побед - это бессмертная слава, это воистину богатырский подвиг русского человека. Боевые успехи Целкова - поучительный опыт, своеобразный стиль мести врагу - это школа мужества, хитрости, смекалки для молодых воинов. Его подвиг - блестящий образец того, как нужно выполнять Приказ мудрого вождя товарища Сталина..."

"Славная и поучительная история винтовки №ФП 234. Вот уже который год она метко разит немца. На ее счету 156 убитых гитлеровских солдат и офицеров. Умелые руки снайпера Владимира Целкова превратили ее в грозную силу. Что сделало ее такой? Любовь, честь, гордость снайпера. В огне сражений познал Целков цену оружия. Он видел случаи, когда из-за малейшей неисправности винтовки человек расплачивался кровью. Всей душой прочувствовал он, почему русские солдаты называли трехлинейку боевой подругой, а боец-узбек, убивший первого немца, целовал винтовку, как жену. Никогда не расставался Целков с оружием, которое вручила ему Родина. После утомительного боя, в сырую погоду, первым делом снайпера была чистка винтовки. Сменив огневую позицию, он первым долгом осмотрит, проверит, смахнет с нее пыль. Даже будучи тяжелораненым, мужественный воин вынес оружие с поля боя. Винтовка стояла у его койки, когда снайпер лечился в госпитале. Целков изучил ее не только по названию частей. Он познал, как говорится, всю ее душу. Вот почему так повинуется ему винтовка, так метко разит фашистского зверя. Любовь снайпера к своей винтовке - это любовь к Родине, это лютая ненависть к врагу. Жители рассказывают, что, отступая, румынские солдаты меняли свое оружие на кур, продавали за кувшин молока. Мы не румыны. Наше оружие - это честь нашей Родины, в нем та сокрушительная сила, под ударами которой трещит по всем швам гитлеровская военная машина. И тот солдат, который его не бережет, нерадиво к нему относится, ослабляет эту силу..."

...Вдруг легкий ветерок донес немецкую речь.

-Появились, голубчики, - прошептал Владимир. - Ну-ну, умывайтесь, умывайтесь. Сейчас я вас умою...

Ничего не подозревая, фрицы плескались от души, шпрехали что-то по- своему, смеялись. Высокий мускулистый парень, на вид ровесник Владимира сливал воду на руки веселому коротышке. Вот они закончили водные процедуры. Коротышка тщательно вытерся полотенцем, расчесал редкие волосики и довольный собой глянул в карманное зеркальце... И в это время свое короткое словцо сказала винтовка №ФП 234. Гитлеровец вскинул руки. Выронил зеркальце. Встрепенулся. Каркнул что- то. Из дырки под левым сосцом брызнула кровь. Потекла по животу. И он упал спиной на бруствер. И съехал в окоп.

Тут же к нему на помощь бросился длинный. Поздно. Он растерянно завертел головой. Выстрел. Пуля попала в цель. Труп постоял мгновение и рухнул в окоп.

Охотник снова затаился. Ждать пришлось недолго. Немец, пригибаясь, шел по траншее. Пуля угодила ему в ухо. И он так же рухнул на дно окопа. Следующий день был безрезультативным.

...И только через неделю Целков вернулся в старую засаду. Фрицы и Гансы теперь осмелели: ходили в полный рост. Владимир даже устроится как следует не успел - смотрит: идут трое гитлеровцев. Переднего он сразил, а двое других спрятались.

Снова наступили минуты томительного ожидания, это поединок терпений. О чем только не передумаешь в его время. Особенно мысли о женщинах лезут в самый неподходящий момент. А тут еще лежи, всматривайся. А как-то раз Владимир попытался прочесть молитву, с трудом вспомнил "Отче наш"... Иногда, лежа в засаде, он читал эту молитву. Но меньше всего Владимир задумывался о своей военной работе. Поначалу он искал оправдание, убеждал себя, что мстит гадам за друга, но когда счет перешел на десятки, он стал работать ради спортивного интереса. Ему нравилась охота, ему нравилось рисковать жизнью - это наполняло смыслом каждый прожитый день. Особенно, когда часть стояла в обороне.

...Прошло полчаса. Над вражеским бруствером показалась каска. Теперь враг ждет его действий, чтобы Целков выдал себя, - и тогда выстрелит. Владимир и сам часто использовал этот прием, выкуривая фашистского коллегу из его укрытия, и поэтому он внимательно огляделся вокруг, смекая, где бы мог укрыться он сам. В окопе? Нет. В кустах? Маловероятно. В кроне деревьев? Пожалуй, он выбрал бы эти густые заросли, - тут можно стоять во весь рост. Капли пота мешали наблюдать. Теперь все внимание Целкова было сосредоточено не на каске, как хотел бы того противник, а на центре зеленой гущи. И в то же мгновение, когда Владимир уже начал было сомневаться в правильности своего вывода, гитлеровец, полагая себя в безопасности, шевельнулся; его маскхалат сливался с листвой, но спокойное, уверенное лицо кирпичного цвета обнаружил Целков по блеску глаз убийцы. Фриц стоял, скрестив на груди руки, а винтовку положил на сук.

- Вот, где ты прячешься, - прошептал охотник, и дело было кончено.

2.

В апрельских боях на подступах к небольшому селу гитлеровцы оказывали сильное сопротивление. Когда рота лейтенанта Валишева ворвалась на окраину населенного пункта, с крыши одного из домов раздались прицельные выстрелы. Убило командира взвода и несколько бойцов.

- На снайпера нарвались, - доложил комбату Демченко лейтенант Валишев.

- Будет тебе, Валишев, снайпер. Главное - позиции держи. И прорывайся, родимый, прорывайся, не жалея сил...

Еще немного и атака захлебнулась бы вконец. Но тут появился Целков. Он немного развязно доложился командиру роты. Валишев смолчал - он уже привык к подобным выходкам разведчиков, снайперов и прочих привилегированных солдат, любимчиков полкового и дивизионного начальства.

- Покажи, Сашок, сержанту, где та сука засела, - сказал Валишев ординарцу.

- Вон, тот домик. Только Вы пригнитесь, товарищ сержант. И подтверждая правоту Сашки-ординарца, над головой Целкова просвистела пуля.

- Прицел не отрегулирован - вот и промазал. Винтовку надо всегда в порядке держать... - заметил, падая в воронку, Целков. Владимир засек вспышку. Выбрал удобную позицию. Выстрелил. И не попал.

- Крепко засел, - прокомментировал он свой промах.

- Может, гранатой, того?..

- Скосит, и пикнуть не успеешь...

- И то верно. Ребята пробовали - не подпускает.

- Вот что, Сашок, давай сюда бронебойщика.

Быстро приволок ординарец парня с противотанковым ружьем.

- Слышь, браток, лупани разок-другой по чердаку. Может, кто и выглянет?

После третьего выстрела в чердачном проеме показалась фигура немецкого солдата, - тот собирался прыгать вниз. А тем временем целковский палец уже нажал на спусковой крючок. Боек ударил по капсюлю. Пуля, вывинчиваясь из ствола, отправилась в цель. И черная от копоти, безжизненная рука свесилась из окошечка.

- Вот, где ты прячешься, - прошептал Целков. Эта фраза вырвалась у него чисто автоматически, он так нередко выражался в момент наивысшего эмоционального подъема, особенно, после меткого выстрела. Владимир гордился собой, гордился тем, что умеет в любом месте обнаружить вражеского снайпера и уничтожить его, гордился своей сообразительностью, гордился вниманием газетчиков к своей персоне. Раньше он был простым деревенским парнем, а теперь - гордость дивизии. Но ему даже в голову не могло прийти, что он ничем не лучше только что сраженного его пулей фашистского убийцы, чья рука сейчас высовывается из чердачного проема горящего дома. Нет. Целков профессионал высокого класса. Он герой. И он не может быть преступником...

Из дивизионной газеты "Сталинская гвардия":

"Дорогая Анна Никитична! Примите боевой привет от бойцов, сержантов и офицеров подразделения, где служит Ваш сын Володя. Дорогая мамаша! Большой и славный путь прошли мы, истребляя черную немецкую свору, нагоняя ее из нашей страны. В этой борьбе Ваш сын Володя был не последним. Его, бесстрашного и умелого сына Родины, не останавливали ни холод, ни стужа, ни весенняя распутица, ни упорство врага. В огне боев он смело шагал вперед и беспощадно истреблял гитлеровских извергов. Ваш сын Володя - гордость гвардейцев. Из своей снайперской винтовки он уложил полутораста немцев, а сам он жив и невредим. Так спасибо же Вам, родная Анна Никитична, за то, что Вы вырастили и благословили на ратные подвиги такого замечательного сына. По поручению гвардейцев командир подразделения гвардии капитан Китяев, офицеры Покрышкин и Савченко".

"За последние пять дней знатный снайпер Целков истребил еще восемь фашистов. Теперь на счету героя 156 убитых немцев".

"Пули отважного гвардейца сразили еще 12 гитлеровцев. На его боевом счету 168 истребленных фашистов".

"Знатный снайпер Владимир Целков подучил поздравительную телеграмму от генерала: "Поздравляю Вас, Владимир Иванович с высокой правительственной наградой - орденом Отечественной войны 1 степени и присвоением Вам звания старшего сержанта. Желаю Вам дальнейших успехов в деле уничтожения немецких захватчиков и личного благополучия в Вашей жизни".

"В ответ на Ваше поздравление я сегодня убил еще трех фашистских мерзавцев. Сердечно благодарю Вас и Родину за высокую награду".

"Слово, данное генералу, отважный советский снайпер держит с честью. Прошло всего несколько дней, и его боевой счет увеличился до 175 убитых гитлеровских бандитов".

"За два с половиной месяца Владимир Целков убил 89 немцев. Из них: офицеров - 7, снайперов - 5, наблюдателей - 2, пулеметчиков - 4, саперов - 9. А всего за годы войны он истребил 189 фашистов".

"За последние пять дней Владимир Целков истребил пять гитлеровцев. Ныне его общий боевой счет убитых гитлеровских солдат и офицеров - 191."

"Недавно, когда Владимир Целков убил сто пятидесятого немца, командование подразделения послало приветственное письмо матери отважного снайпера. На днях получен ответ. С огромной радостью прочли строки Анны Никитичны Целковой воины нашего подразделения.

"Дорогие мои сыны, гвардейцы! - пишет она. - Я сегодня от вас получила письмо, и этот день для меня - большой праздник. Вы благодарите за то, что я для гвардии вырастила хорошего солдата, сына Володю. И вам, дорогие, мое материнское спасибо за то, что воспитали моего сына, научили воевать и бить врага без пощады. Спасибо вам, гвардейцам-командирам и гвардейцам-солдатам, что выгнали немца с нашей родной земли. Сыны мои, гвардейцы! Как мать Володи и как простая советская женщина, я даю вам свой материнский наказ: бейте немцев еще сильнее и гоните их дальше, чтобы они посдыхали все до единого, проклятые. Скорее возвращайтесь домой с победой!" В день получения письма от матери Владимир Целков убил еще одного фашиста".

"Для всех нас предметом подражания стал грозный мститель, прославлений снайпер Целков, истребивший 227 немецко-фашиетских бандитов".

В последнее время Владимир стал осторожнее, - страх, появившийся после первого ранения, удерживал его от наиболее дерзких вылазок. Как всякий человек, оказавшийся вдруг бок о бок со своей смертью, он стал по- другому ценить жизнь. Трусостью такое состояние не назовешь. Тут другое: на смену азарту охотника и юношеской бесшабашности пришла скрупулезная расчетливость профессионала, работа которого сопряжена с риском. Теперь он просчитывал все до мелочей. И эта новая черта меткого стрелка не осталась незамеченной начальством. Его в этом качестве тоже ставили в пример.

Но почему вспомнился тот апрельский бой, Целков не понимал. Он получил приказ и должен его выполнить, а тут откуда-то из закоулков памяти вылезло недавнее прошлое. Теперь Владимир старался все больше и больше забывать... А тут... Уж не попробовать ли снова пальнуть по пулемету из бронебойки? Пожалуй, он повторил бы старый эксперимент, но послать за бронебойщиком было некого, - он был с пулеметом один на один. Гитлеровцы вот уже несколько дней не давали покоя нашим солдатам на правом фланге батальона. Комбат Демченко еще вчера приказал уничтожить пулеметчика. Владимир, как командир отделения, слал на задание рядового Кушнера, молодого парня, которого через час доставили изрешеченного пулями. Теперь пришлось отправляться на задание самому: Владимир мог бы послать еще бойцов и положить здесь хоть все отделение, но профессиональная гордость перевесила остальные аргументы - надо показать этим неумехам, как стреляет мастер.

Целков еще раз прикинул расстояние до пулемета: месторасположение фашистов было исключительно удачным. На его же стороне не было кусточка, чтобы спрятаться, - только небольшой холмик. Добравшись до него, Владимир выстрелил. Тут же немецкий пулеметчик выпустил по снайперу несколько коротких очередей. Владимир буквально вжался в землю. Выручил холмик: он надежно скрывал от вражеских пуль, как оказалось. Целков выстрелил еще раз. И опять короткими очередями ответил пулемет.

Теперь можно и отдохнуть. Владимир около двух часов пролежал за холмиком. Ожидание стало для него привычным делом, он даже нашел способ, как лучше коротать время. Снайпер забывал обо всем, вспоминая свои победы.

А немцы, видимо, посчитали его убитым - на что, кстати, и рассчитывал Владимир - и ослабили бдительность, почти не обращая внимания на холмик. И Целков, улучив момент, тремя выстрелами подряд уложил трех гитлеровских пулеметчиков. Так Владимир в очередной раз перехитрил фашистов.

3.

Целков и Ставинчук ползком пробираются по переднему краю на свою боевую позицию.

Из дивизионной газеты "Сталинская гвардия":

"Через некоторое время знатный снайпер снова вернулся к своим боевым товарищам. С еще большей энергией он принялся за боевую работу. За несколько дней Целков создал крепкую группу, которую назвали снайперским отделением. С исключительным вниманием Целков отнесся к своим ученикам, упорно и настойчиво обучал каждого. Его труды не пропали. Молодые снайперы под командованием Целкова, находясь на линии огня, не давали покоя фашистам, истребляли их как бешеных собак. Снайпер Краснов Григорий убил наповал - 19 немцев, Барышев Николай - 17. Открыли счет мести и другие молодые снайперы. Целков со своей группой стал надежной опорой командира подразделения. Когда наши гвардейцы вышли на окраину села, немцы с трех сторон обстреляли боевые порядки. - Поработали снайперы один день, - говорит капитан Бывалин, - и стало тише. За этот день Целков, Краснов, Барышев убили 17 солдат и офицеров. ...Целков не только сам яростно уничтожает фашистов. Он обучает молодого снайпера Владимира Ставинчука."

Тезки замаскировались в небольшом кустарнике. Вражеские окопы отсюда, как на ладони. Охотники просидели в засаде около часа - фрицы не появлялись.

Ставинчуку было трудно с непривычки сохранять неподвижность, ему хотелось курить, и он уже мысленно ругал себя за то, что захотел стать снайпером. Конечно, на передовой проще: сиди себе в окопе и жди приказ: налет - спрятался, атака - побежал, затишье - отдыхай, кури. Кури сколько душе угодно. Ставинчук попытался переменить позу. Перевернулся на бок...

- Тихо ты! - прошипел Целков. - Не возись!

Они просидели еще полчаса, а, может, и больше. Ставинчук разглядывал передний край противника в оптический прицел: травинки на бруствере, несколько "стреляных гильз. Затем в перекрестье прицела попал легкий табачный дымок, следом показалась каска, послышались голоса. Показалось лицо гитлеровца. Это был немолодой прокопченный войной немец. Он говорил другому, что вся эта война до смерти ему надоела, что уже год он не был дома и не видел жену и детей, а отпуска все не дают, и для чего они только воюют? - не понятно, видимо, их опять обманули. Нагляделся Ставинчук на немцев в оккупации. Всякие там попадались. И при них жилось-то неплохо. Они хотели установить свой немецкий порядок, не взирая на явный саботаж. Зверствовали больше свои. Особенно полицай Тарабанчук. Вот сволочуга был. Брата выпорол. А когда Ставинчук сбежал с принудительных работ, - оккупанты заставляли односельчан сорок восемь часов рыть на морозе окопы - Тарабанчук пришел с румынами, чтобы его арестовать, и на допросе самолично порол шомполами. И вспоминая это сейчас, молодой снайпер сильно разнервничался, еще при немцах Ставинчук раздобыл пистолет с четырьмя патронами и намеревался убить начальника полиции, коменданта и Тарабанчука... Не успел тогда - арестовали. А когда пришли наши, он отлеживался дома после порки. Ставинчук опустил винтовку. Снова приставил к плечу, но дрожит винтовка, пляшет перекрестье по маленькой фигурке фашистского вояки. Ставинчук был готов зарыдать от досады: столько он ждал этой минуты... И тут неожиданно раздался выстрел. Он даже вздрогнул. Это рядом хладнокровный Целков нажал спусковой крючок.

- Вот, где ты прячешься, - произнес Владимир свою поговорку.

Ставинчук взял винтовку. Слезы застилали глаза. Он оттер их рукавом. Прицелился. И смазал.

- Ничего, тезка, ничего, - шепнул, ободряя товарища Целков. - Сейчас они еще появятся - это верняк.

И действительно, три фрица с мотками проволоки появились в окопе.

- Ты переднего, я - заднего, - скомандовал Целков. Поймав в прицел гитлеровца, Ставинчук крепко прижал винтовку и, не торопясь, выстрелил. Теперь - без промаха. Два фашиста одновременно свалились на дно окопа. Третий мотнулся в сторону от рокового места, но его настигла целковская пуля.

И наступила тишина.

Час прошел. Другой. Третий. Тезки караулили, когда придут за убитыми. И они пришли. Целков убил еще троих, а Ставинчук прикончил четвертого.

Из дивизионной газеты "Сталинская гвардия":

"Известно много подвигов наших снайперов: Целкова, Моисеенко, Редькина, Анциферова. В момент боя они выводили из строя фашистских пулеметчиков, снайперов, офицеров, связистов, пробирались во вражеский тыл, уничтожали там минометные и артиллерийские расчеты. Вдохновленные подвигами героев и заботой командования, за последние дни в ряды снайперов влились десятки молодых воинов. Многие из них уже открыли боевой счет.

Наша задача сделать снайперское движение массовым, добиться, чтобы в каждой роте действовала группа снайперов. При этом необходимо помнить, что успех каждой такой группы и каждого снайпера в отдельности будет зависеть от помощи им со стороны командира, партийной и комсомольской организаций. Офицер должен поощрять своих питомцев, учить их на опыте испытанных воинов, давать наиболее важные цели, контролировать и строго учитывать боевую работу каждого снайпера. Парторг и комсорг обязаны широко популяризовать боевые подвиги, хитрость, сноровку лучших так, как это делает парторг Савченко, постоянно уделяющий внимание боевой работе снайпера Целкова.

Неправильно думают, что в обороне бить немца - дело одного снайпера, Наши условия вполне позволяют, чтобы охотился за фрицами каждый воин. Поучительным примером может быть боевая работа взвода, которым командует офицер Сафонов. Его бойцы из простых винтовок за несколько дней истребили значительное количество гитлеровцев, на участке этого взвода немцу не поднять головы. Именно такую обстановку надо создавать врагу, пусть в смертельном страхе дрожит фашистское зверье перед лицом грозных советских мстителей".

"Растут боевые счета учеников старшего сержанта Целкова. Владимир Ставинчук убил восемнадцатого немца, Алексей Моисеенко - еще троих, доведя, свой боевой счет до восьми. Слава храбрым истребителям немецких захватчиков".

"В подразделении, где командиром гвардии старший лейтенант Демченко, состоялось собрание, посвященное вопросу развития снайперского движения. В прениях выступили коммунисты: Шифрин, Покрышкин, Романенко и другие. Особенный интерес вызвало выступление кандидата ВКП(б), знатного снайпера Целкова. - При встрече с генералом, - сказал он, - я дал клятву истреблять немцев до полного уничтожения. Генерал поставил передо мной задачу научить снайперскому делу молодых бойцов. Недавно группе наших воинов вручены снайперские винтовки. Я научу их, как бить немцев. Твердое слово у большевиков-гвардейцев. Кандидат ВКП (б) т. Целков начал занятия с молодыми снайперами. Вместе с командиром подразделения он разбил снайперов на пары и повел на выполнение задания. В этот день новички Котович, Сандул, Штефан, Короницкий, Сытый, Гавриленко открыли счет своей места. Метко разят и другие молодые снайперы. Это результат заботы и внимания партийной организации. После партийного собрания снайперская группа Целкова истребила 50 немецких захватчиков. Исключительно успешно бьет врага Петр Гавриленко. Он сразил 15 фашистов..."

4.

На какое-то мгновение Ставинчуку показалось, что это тот самый фашист, который вместе с Тарабанчуком избивал его на допросе, когда он увидел бегущего в кукурузу офицера. Сразу все изменилось, наполнилось смыслом убийства. Для Ставинчука больше ничего не существовало, кроме убегающего затылка, пойманного на мушку. Офицер рухнул в высокие стебли. Ставинчук даже не заметил, как выстрелил.

А где-то рядом продолжался бой: стрекотал пулемет, и сквозь гарь доносился стон раненых.

Любопытство у охотника перевесило чувство допустимой предосторожности. Ставинчук подбежал к убитому, и оказалось, что он ошибся - это был другой гитлеровец. С досады стрелок плюнул в труп и с силой пнул его ногой.

- Но все равно хорошо, - произнес он несколько удовлетворенный точным попаданием.

Тем временем наступление шло вперед, и к ночи батальон занял румынскую деревню и высоту 210.

...Ночью подсчитывали потери.

В целковском отделении в этот раз недосчитались двух бойцов. Солдаты трофейным шнапсом поминали геройски павших в бою Шифрина и Герасимова. По представлению Целкова их представят к награде. Но что толку в этом - мертвых назад не вернешь. И никто так и не узнает, как погибли они. А уж Целков, будьте уверены, позаботится о том, чтобы сохранить тайну, потому что он единственный свидетель.

...Владимир, когда их окружили, сильно запаниковал. От его геройской самоуверенности не осталось и следа. Целков хорошо знал, как поступают с окруженцами - их считали чуть ли не предателями. И теперь прощай все: слава, награды и карьера. Но и погибать ему тоже не хотелось. Поэтому сейчас, не медля ни секунды, нужно принять решение. Единственное, что пришло ему в голову, - спрятаться в лесу и ждать прихода наших. Но его товарищи решили прорываться на юг, чтобы соединиться с наступавшим батальоном. Целков был вынужден согласиться с ними, но по дороге умышленно задержался и отстал, - эта задержка спасла ему жизнь. Шифрин и Герасимов напоролись на автоматчиков. Завязался бой. Короткий. Неравный. Кровавый. Парней попросту расстреляли из пулеметов.

Целков в это время прятался в лесу. К счастью, не пошли прочесывать лес, а этого-то Владимир больше всего опасался. Ему повезло. Для него, убившего десятки людей, чужая жизнь не стоила ломаного гроша, а вот за свою он готов был перегрызть горло любому. Так уж устроен человек. Он даже готов был сдаться в плен, только помешали наши танки, атаковавшие на этом фланге.

Из дивизионной газеты "Сталинская гвардия":

"Мы, снайперы, сидели за одним стаями с генералом. А у меня тогда на счету было всего 18 немцев. Вот генерал обращается к нам и говорит. - Понимаете ли вы полностью значение своего дела. Вот, допустим, один из вас убил 10 немецких пулеметчиков и снайперов. Можно ли сказать, что заслуга только в том, что он уменьшил количество врагов на 10 единиц? Конечно, нет. Главное в том, что он помог своему подразделению выполнить боевую задачу, обеспечив победу, а, уничтожив 10 немцев, он этим спас жизни, быть может, сотне своих товарищей. Вот это хорошенько помнить надо. Эти слова глубоко запали в мою душу. И когда я снова иду убивать немцев, помню: одним метким выстрелом я спасаю жизнь десятка своих товарищей и обеспечиваю победу. В том памятный день генерал вручил мне правительственную награду. Подарил также новенькую снайперскую винтовку, горячо пожал руку. Я дал клятву генералу - продолжать бить немчуру изо всех сил, как это делает мой учитель и наставник, знатный снайпер Целков. Сейчас на моем боевом счету 44 убитых гитлеровца. Помня слова генерала, я продолжаю совершенствовать боевое мастерство, чтобы в новых боях намного увеличить счет мести лютому врагу. Гвардии рядовой Владимир Ставинчук."

5.

Осветительные ракеты взлетают в воздух, одна, другая, третья, и пока светит, падая, маленькая звездочка, за эти несколько секунд, стрелок должен четырьмя пулями поразить две мишени.

Сначала Целков показывает упражнение сам. Его движения стали почти автоматическими. Нельзя не залюбоваться его стрельбой: легко и свободно он обращается с винтовкой, без суеты и спешки прицеливается - выстрел, перезарядка - выстрел. Пули одна за другой ложатся в яблочко.

Молодые солдаты сменяют друг друга на огневом рубеже. Это только что призванные в армию парни, которым предстоит воевать в Европе, в Польше, в Германии.

- Молодец, Савицкий, - похвалил бойца инструктор. - Козлович, на огневую.

Невысокого роста паренек, подражая своему командиру, пытается выполнить это непростое упражнение. Но пули уходят в "молоко".

- Ты что, стрелять не умеешь... - с матками набрасывается на беднягу Целков. - Ты... Тебя... чему учили?!

Владимир подходит к парню - тот вскакивает. Владимир хватает его за грудки, трясет и кричит:

- Ты долго, зараза, будешь мне показатели портить?

Парнишка молчит. Он чуть не плачет.

- Долго? Я тебя спрашиваю!

Целков злится все больше. За два месяца, что Козлович числится у него в отделении, парень пристрелил всего пять немцев. Целков уже подумывал сплавить этого недотепу в обычный взвод.

- Ты... - но у Целкова нет больше слов, а злость уже через край выплескивается, и Владимир бьет парня в грудак, бьет со всей силы, бьет безжалостно.

- Слизняк... - бросает он свалившемуся в окопчик парню. - Чтоб завтра тебя здесь не было!

Целков возвращается к бойцам. Те, сгрудившись, издалека молча наблюдали происходящее. Им было все равно.

- Товарищ старшина, так ведь ночью-то стрелять, авось, не придется, - обратился к Целкову его любимец Ставинчук, боготворивший своего кумира и к слову, и не к слову упоминавший его в дивизионке. Владимир похлопал тезку по плечу.

- Это что за разговорчики, товарищи бойцы? Я вам так скажу, товарищ Ставинчук, что придется все делать. И ночью тоже стрелять придется. И нечего на авось надеяться. И нечего молодежь смущать. Мы-то с тобой стреляные волки, знаем, что по чем, а они зеленые пока еще... Ты тут, того, демагогию-то не разводи. Главное, ребята, - я - так скажу, - суметь в любой обстановке не сплоховать. Не промазать. Во-о-от! И Целков присел на снарядный ящик, кстати, принесенный для командира. Закурил. И широким жестом приглашая последовать его примеру. И когда бойцы расселись кругом, старшина начал свой поучительный рассказ.

- Стояли мы в обороне на Днестре. Этим летом это было. Помнишь, товарищ Ставинчук... Вот. Гитлеровец повадился на наш передний край ночами стрелять солдат. Услышит шаги - пальнет из ракетницы, а следом - из винтовки. И нет человека. Разгадать его маневр было непросто. Честно скажу. А вот уничтожить - еще труднее. Многие пытались. И ничего у них не получалось. Враг хитер, - убьет одного и спрячется. Несколько ночей так продолжалось. Но все-таки я вычислил его. Засек место, откуда стреляла ракетница. И тоже, пальнув из ракетницы, накрыл его. Вот так- то. А вы говорите - не придется. Придется, еще как придется... Это я вам говорю.

- Кто у нас еще остался? - спросил Целков.

- Я, товарищ старшина, - отозвался Погребник.

- Чего тогда стоишь - марш на огневую.

- Есть.

...- Отлично, Погребник, - похвалил солдата инструктор. - Отделение, стройся! Поставленную перед вами задачу вы выполнили удовлетворительно, за исключением...

Целков разбирает результаты стрельб, говорит об ошибках, Владимир готов гонять бойцов до седьмого пота, пока у тех не начнут двоиться мишени. Но он еще пока не знает, что уже готов приказ о направлении его в военное училище. А пока идут занятия...

Из дивизионной газеты "Сталинская гвардия":

"В своей снайперской практике я уделяю большое внимание уходу за винтовкой и тренировке в меткости стрельбы. Это дает мне возможность бить врага уверенно, наверняка. Не хвалясь, скажу - из 227 убитых мною гитлеровцев большинство сражено с первою выстрела.

Второе мое правило - тщательный отбор огневых позиций. Обычно я оборудую их несколько, маскирую так, чтобы враг не мог меня обнаружить, а мне, чтобы было видно все в стане противника. Смену огневых приходится производить по несколько раз в день. Из опыта я сделал вывод: снайпер должен обладать большой выдержкой, терпением, упорством. Бывает, просидишь день, два, три и ни одною фрица не убьешь. Но терпи и жди. Он покажется - рано или поздно. И тогда спокойно прицеливайся, рази с первой пули. Убил его - опять жди. Знай, за трупам придут, не прозевай. Главное же - не бойся немца. Смелость и смекалка, тренировка в меткости стрельбы, упорное наблюдение за противником всегда дадут тебе преимущество в бою, и ты победишь".

"За последний год в моей боевой жизни было так много радостных и волнующих событий, что мне даже трудно сказать, что наиболее из них памятное. Я удостоен двух высоких правительственных наград: Орденов Отечественной войны 1 степени и Боевого Красного Знамени. Их вручали мне генералы. Я стал членом большевистской партии. В подарок от генерала получил новую снайперскую винтовку. Обучил снайперскому искусству сотни молодых бойцов.

Все это такие события, которых не забыть. И наиболее памятными остаются все же те дни, когда я ходил на охоту за немцем и возвращался с победой. Самое великое, трудное и славное - убить фашиста. В последнем бою я убил немецкого снайпера. Я одолел его в напряженной борьбе. Это был 227 гитлеровский разбойник, отправленный мною в могилу.

За год между 26 и 27 годовщинами Октября я истребил более двух рот солдат и офицеров врага. Вот почему я считаю наиболее выдающимся тот день, когда моя гвардейская пуля разила врага в сердце".

"Я заверяю всех воинов, что в будущих боях свой боевой счет удвою. Таков мой ответ на призыв вождя".

Copyright © 1999 Ural Galaxy