Евгения Преображенского

Илья Зиновьев

"В основе утверждения Бухарина (что социалистическое накопление нельзя противопоставлять закону ценности как единому регулятору экономики - И. 3.) лежит тот элементарный факт, что наша промышленность, реализуя свою продукцию в условиях рыночного обмена и получая большую часть своего сырья тоже с рынка, в состоянии при данном уровне цен накоплять. Прекрасно. А что же лежит в основе этого элементарного факта? В основе его лежит другой, гораздо более тревожный для нас и также элементарный факт, а именно то, что теперешние цены нашей продукции в среднем вдвое выше заграничных. Мы накопляем при этих ценах только потому, что насильственно, на основе борьбы с мировым законом ценности, принудительно прикрепляем к нашей технически отсталой промышленности наш внутренний рынок, тогда как экспортируемые продукты сельского хозяйства продаем по ценам мирового рынка, а программу импорта вынуждены подчинять задаче накоплений основного капитала и восстановления в натуральной форме оборотного. Выходит, что мы накопляем не на основе, не параллельно с действием закона ценности, а на основе отчаянной борьбы с ним, которая в области социальной означает нарастание классовых противоречий с экспортирующими группами деревни, т. е. главным образом, с ее зажиточными слоями".

Так, предельно просто, известный большевик и экономист Е. А. Преображенский еще в 1926 г. показал всю неправомерность и противоречивость так называемого "рыночного" подхода к советской экономике периода нэпа.

ЕВГЕНИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ вступил в РСДРП в 1903 году. До Октябрьской революции вел жизнь профессионального революционера. Работал в большевистских организациях Урала. Будучи членом Уралобкома, стал делегатом VI съезда партии, а на съезде кандидатом в Центральный комитет. Во время Октября оказался в Златоусте, где, как писал сам Преображенский, "участвовал в вооруженной демонстрации нашей партии под лозунгом "Вся власть советам". В 1918 году был избран председателем Уралобкома. Затем сотрудник газеты "Правда". Участвовал в работе VIII съезда РКП(б), был членом комиссии по выработке новой партийной программы. В 1920 году, на IX съезде, избирается в ЦК. Стал одним из трех секретарей Центрального Комитета. После Х съезда был назначен председателем финансовой комиссии ЦК и СНК. С 1921 по 1927 г. член коллегии Наркомфина, президиума Коммунистической академии, председатель Главпрофобра.

Преображенский в 20-х годах входит во многие оппозиционные партийные группы. "Фракционные" настроения его не были случайными. Ведь он прекрасно знал бюрократические черты тех порядков, которые бытовали, например, в Секретариате ЦК партии а 1920-1921 годах. И уже тогда критиковал систему подбора партработников "по степени их законопослушания, что порождает в партия отрицательные явления вроде прислужничества и карьеризма". Критически отнесся будущий "троцкист" и к решению Х съезда РКП(б) "О единстве партии", запрещавшем оппозиционную деятельность. Он справедливо подметил противоречивость этой резолюции, которая ставила под большой вопрос демократический контроль и открытость в деятельности партии и ее руководящих органах.

Вступив, таким образом, в конфронтацию с официальной линией еще в начале 20-х годов, Преображенский последовательно отстаивал свои взгляды вплоть до первого исключения из ВКП(б) в 1927 году (в конце 30-х годов, как и многие "троцкисты", он был репрессирован). Причем, начав с критики бюрократических порядков в руководящих партийных органах, он постепенно перешел к анализу противоречий экономической политики "большинства ЦК", которую в середине 20-х годов определяли прежде всего Бухарин и Сталин.

Вот что писал Преображенский в 1924 году в адрес экономистов сторонников линии "большинства ЦК"; "Одно время у нас считалось верхом деляческого реализма и коммунистического мужества трактовать наше хозяйство как одну из разновидностей товарного хозяйства, лишь несколько искаженного в результате государственной собственности на крупную промышленность. Эта точка зрения молчаливо предполагала существование в нашем хозяйстве лишь одного основного закона, действующего в товарном хозяйстве,закона стоимости. Если бы это было так, то под действием этого закона, напирающего и изнутри и извне, государственная промышленность должна была бы рассасываться в нэпе, если не рассосаться к настоящему моменту совсем, государственная монополия должна была бы делаться все более фиктивной, убыточные предприятия должны были бы закрываться и существовать только прибыльные и т. д... Ничего этого мы не наблюдаем, а наблюдаем, как постепенно развивается и крепнет наряду с развитием товарности крестьянского хозяйства как раз обратный процесс".

Как же сам противник "деляческого реализма" объяснял такое состояние экономики? По его мнению, оно возможно лишь потому, что закону стоимости противодействует какой-то другой закон. Преображенский условно называет его "закон первоначального социалистического накопления", а суть его излагает так: "Чем более экономически отсталой, мелкобуржуазной, крестьянской является та или иная страна, переходящая к социалистической организации производства, чем менее то наследство, которое получает в фонд своего социалистического накопления пролетариат данной страны в момент социальной революции, тем больше социалистическое накопление будет вынуждено опираться на эксплуатацию досоциалистических форм хозяйства и тем меньше будет удельный вес накопления на его собственной производственной базе, т. е., тем меньше оно будет питаться прибавочным продуктом работников социалистической промышленности".

Формулировка нового закона может, с первого взгляда, показаться нарочно придуманной для того, чтобы "теоретически" обосновать конкретную экономическую политику, проповедовавшуюся в 20-е годы троцкистами. Но это далеко не так. Ведь Преображенский шел к своему закону от конкретных хозяйственных реалий нэпа, которые, по его мнению, неопровержимо доказывали действие нового закона.

Более того, экономическая политика молодого социалистического государства и экономика государственного хозяйства были подчинены "закону первоначального социалистического накопления". Этому закону, писал Преображенский, "подчинена структура доходной части бюджета с системой обложения частного хозяйства в пользу социалистического... Монополия внешней торговли и система социалистического протекционизма... Закону социалистического накопления подчинена вся наша кредитная система... наша торговая политика с ее постоянным стремлением к вытеснению из оборота частного хозяйства и т. д,

Вместе с тем, подчеркивал экономист, в советском хозяйстве идет борьба двух законов закона стоимости и закона первоначального социалистического накопления, первый из которых является "имманентным законом простого и капиталистического хозяйства", а второй "коренится прежде всего в головных социалистических звеньях хозяйства, т. е. в государственном хозяйстве и распространяет в известной мере свое действие на частное хозяйство как на чужеродную систему".

КАКОВ ЖЕ РЕЗУЛЬТАТ этой борьбы на восьмом году Советской власти? В сфере денежного обращения, указывал Преображенский, наблюдается все более глубокий процесс изменения функции денег, которые превращаются из регулятора рынка в средства "калькуляции". Причем он едко замечает, что "почти универсальная у нас форма денежного товарообмена и денежной калькуляции принимается многими за показатель поля приложения и силы господства закона стоимости как регулятора всех хозяйственных процессов", а это "мешает многим понять действительную сущность нашей хозяйственной системы".

В сфере промышленности результатом борьбы двух законов является такое положение, когда "имеются крайне слабые промежуточные звенья капиталистического производства и лишь в области обмена имеется огромное звено в виде частного торгового капитала" и, следовательно, "монополия государственной промышленности является подавляющей". В сфере сельского хозяйства "крестьянское хозяйство попадает в зависимость от государственного", и зависимость эта становится все более всеобъемлющей.

Для более глубокого объяснения своей "антирыночной" концепции нэповского хозяйства Преображенский приводил весьма характерные примеры. Обратимся к некоторым из них.

"Цены, - писал экономист в 1926 г., - строятся из определенного планового расчета, они подгоняются к уровню себестоимости производства на заводах Главметалла, с калькуляцией известной прибыли для заказчика, без прибыли или же с предвидением убытка, поскольку государство сознательно идет на цены ниже себестоимости и дает заводам дотацию из своего бюджета..." Эта характеристика нэповского ценообразования, на наш взгляд, мало чем отличается от сегодняшнего, которое, как известно, далеко от рыночного.

И совсем уж далек от системы "свободного предпринимательства" нэповский механизм функционирования частного капитала, существо которого Преображенский описывал так; "Он (частный капитал. - И. 3.) фигурирует преимущественно в форме капитала торгового и ссудного, причем относительная роль ссудного капитала увеличивается, поскольку в связи с развитием сети и оборотов государственного и кооперативного капитала суживается сфера приложения частного капитала в торговле. В промышленность же он идти избегает вследствие ряда причин, связанных с социализацией крупной и средней промышленности, налоговой политикой, законодательством об охране труда, недавно еще существовавшими ограничениями в праве наследования, более медленным темпом оборота и накопления капитала в промышленности и, наконец, с опасением частного капитала перевести подвижный денежный капитал в затвердевшую форму промышленных средств производства, в каковом виде частный капитал поддается гораздо большему и лучшему контролю и учету со стороны классово враждебного для него государства".

Понятно, что подобные хозяйственные феномены, как и множество других, подробно рассматриваемых Преображенским в середине 20-х годов, никоим образом не позволяли говорить о "рыночном механизме" нэповской экономики. Скорее наоборот, подтверждали приверженность партии старым "экономическим" принципам огосударствления всего народнохозяйственного комплекса и регулирования его посредством всеобъемлющего плана. И "троцкист", в противоположность "умеренным" большевикам-сторонникам Бухарина, говорит об этом прямо и выстраивает довольно стройную теорию "отчаянной борьбы" двух законов в нэповской экономике. Причем он не скрывает и того, что открытый им "закон первоначального социалистического накопления" проводит в жизнь именно пролетарское государство, которое сознательно подавляет "закон ценности", присущий капитализму.

Конечно, теория Преображенского с современных позиций представляется довольно упрощенным объяснением закономерностей развития российской экономики после Октября. Однако даже такая грубая схема, краеугольными камнями которой являлись "закон первоначального социалистического накопления" и его борьба с "законом ценности", позволила экономисту определить основную тенденцию дальнейшего движения советской хозяйственной системы в рамках нэпа.

В чем же суть этой тенденции? В монополизации! И это, по Преображенскому, является исторической закономерностью развития "капитализма периода монополии", примером которого являлась Россия периода Первой мировой войны. Страна переходит к монополии государства на всю крупную и среднюю промышленность, на транспорт, кредитную систему и оптовую торговлю. "В этом смысле наше государственное хозяйство является историческим продолжением и усугублением монополистических тенденций капитализма".

При этом экономист большевистского склада принимает такое огосударствление всего и вся за несомненное благо, поскольку "чем организованней государственное хозяйство, чем тесней связаны его отдельные звенья оперативным хозяйственным планом, чем более оно представляет из себя компактное экономическое целое, тем сильней его противодействие закону стоимости, тем больше его активное влияние на законы товарного производства".

Сегодня, в период перехода страны к рынку, нам, конечно, важнее знать те концепции видных экономистов 20-х годов, которые перекликаются с современными экономическими задачами. Но, на наш взгляд, и воззрения такого "антирыночника", как Преображенский, во многом продвигают все наше общество в понимании необходимости "смены вех". Причем теория "первоначального социалистического накопления" помогает разобраться и в псевдорыночных воззрениях некоторых его современников. Например, Бухарина, который пытался в своих работах 20-х годов соединить несоединимое-с одной стороны, свои ортодоксальные представления о социализме, где нет рынка, денег и частного "хозяйчика", а с другой стороны, хозрасчетные стимулы обогащения крестьянства в условиях нэповского рынка.

Преображенский же, будучи более последовательным, не пытался приспособить свою концепцию к новым политическим реалиям после 1921 года, хотя и принимал некоторые нэповские принципы. Он остался верен своим взглядам периода "военного коммунизма", когда вместе с Бухариным была написана книга "Азбука коммунизма".

Все это позволило Преображенскому более трезво оценивать ситуацию периода новой экономической политики. И увидеть многое из того, чего не могли, а скорее не желали, признать его противники сторонники "большинства ЦК" в середине 20-х годов. Главное, сделать теоретические выводы, последовательно и обстоятельно обоснованные, о тенденциях развития советской системы, которые оказались провидческими. Ведь именно он со всей отчетливостью показал, куда идет страна. А именно - к абсолютной государственной монополии, уничтожению рынка, разрушению крестьянского хозяйства.

К сожалению, теория Преображенского была отброшена в середине 20-х годов, когда она, возможно, еще могла навести лидеров партии на горькие размышления о "загнивании" всякого монополистического государства. И это сегодня, когда мы ищем выход из социально-экономического кризиса, является еще одним напоминанием о том, что только на пути сопоставления и учета различных мнений поиск может быть результативным.

Copyright © 1999 Ural Galaxy