Илья Зиновьев

Лидером "правотроцкистского блока" Николай Иванович Бухарин был всенародно назван на судилище 1938 года. Это было, на первый взгляд, нелогично: с одной cтороны, правый, с другой - левый (троцкист). Однако Сталин, а вслед за ним и Вышинский, назвав Бухарина "правым троцкистом", выразили тем самым глубинное противоречие мировоззрения "ценнейшего и крупнейшего теоретика партии". Особенно ярко оно проявилось в его взглядах на крестьянство.

В 1920 году, в разгар гражданской войны, выходит книга Бухарина "Экономика переходного периода". По оценке самого автора, это была одна из его важнейших теоретических работ. С такой оценкой можно согласиться, добавив лишь, что книга представляла собой апологетизацию политики "военного коммунизма" и обоснование ее необходимости для всех стран и народов.

Бухарин попытался вывести социализм из якобы "лопающегося" империализма, достигшего, по мнению большевиков, уже пика своего развития, .При этом все свои теоретические выкладки он строил, естественно, исходя из опыта единственной страны молодой Советской республики.

Постулаты теории, рожденной в середине XIX в., помноженные на два года братоубийственной войны, получили в книге вполне определенное толкование и привели к закономерным выводам. Стоит заглянуть лишь в одну главу "Экономики...", по поводу которой В. И. Ленин написал: "Вот эта глава превосходна!".

В главе Х "Внеэкономическое принуждение в переходный период", перечисляя противников пролетариата в период его господства, Николай Иванович под № 7 выделяет "крупное зажиточное крестьянство" и далее пишет: "Все эти слои, классы и группы неизбежно ведут активную борьбу против пролетариата под политической гегемонией представителей финансового капитала и под военной гегемонией генералитета. Эти атаки нужно отбить и врага дезорганизовать... Все это может сделать только "концентрированное насилие...". Принуждение, однако, не ограничивается рамками прежде господствовавших классов и близких к ним группировок. Оно в переходный период - в других формах - переносится и на самих трудящихся".

Понятие "трудящиеся", на которых также переносится политика принуждения, требует расшифровки, поэтому Бухарин поясняет:

"Пролетариат, как класс, есть единственный класс, который в общем лишен собственнических предрассудков. Но ему приходится действовать бок о бок с иногда весьма многочисленным крестьянством. Если крупные крестьяне(кулаки) активно борются против мероприятий пролетарской диктатуры, то "концентрированному насилию" пролетариата приходится давать более или менее внушительный отпор кулацкой вандее. Но массы среднего, а отчасти даже бедного крестьянства постоянно колеблются, движимые то ненавистью, которая толкает их к коммунизму, то чувством собственника (а следовательно, в годину голода и спекулянта), которое толкает его в объятия реакции. Последнее выражается в сопротивлении государственной хлебной монополии, в стремлении к свободной торговле, которая есть спекуляция, и к спекуляции, которая есть свободная торговля; в сопротивлении системе трудовой повинности и вообще всяческим формам государственного обуздания хозяйственной анархии...

Итак по отношению к бывшим буржуазным группам принуждение со стороны пролетарской диктатуры есть принуждение со стороны инородного класса, который ведет классовую борьбу с объектами своего принуждения; по отношению к некулацкой крестьянской массе принуждение со стороны пролетариата есть классовая борьба постольку, поскольку крестьянин есть собственник и спекулянт; оно есть его сплочение и трудовая организация, его воспитание и вовлечение в коммунистическое строительство, поскольку крестьянин есть трудящийся, не эксплуататор, противник капитализма".

ОРИГИНАЛЬНЫХ ИДЕЙ у Николая Ивановича на протяжении всей книги встречается немало, но их свет меркнет из-за тумана, напускаемого автором в самых существенных местах, по поводу чего возникают многочисленные вопросы.

Во-первых, насколько корректно было говорить о принуждении, как "орудии большинства" при большевистской власти в крестьянской России? Во-вторых, классовая борьба с кулаком это одно (непонятно, правда, кого Бухарин к кулакам относит), но зачем бороться и с "некулацкой" массой, ведь в нее войдет и сельский пролетариат? С другой стороны, как быть со здоровым трудовым началом - "поскольку крестьянин есть трудящийся" - у всякого "крупного зажиточного крестьянина"?

Вопросы можно продолжить, но внимательный читатель и без этого быстро оценит всю поверхность подхода "Экономики переходного периода" к пониманию сути крестьянского уклада и несомненную упрощенность изложения проблемы. Может, это и было мерилом "теоретичности" в 1920 году?

Но тут грянул 1921-й... Кронштадтский мятеж. Тамбовское восстание крестьян. Большевики под водительством Ильича переходят к нэпу. Пытается изменить свои теоретические воззрения и Николай Иванович Бухарин. Но не мешает внимательнее присмотреться к его нэповским трудам, чтобы понять, почему неудачей закончилась в 1988 году попытка ряда экономистов и историков представить Бухарина фигурой, альтернативной Сталину.

В начале 1924 года в работе "О ликвидаторстве наших дней" Бухарин пишет: "Крахнул "военный коммунизм", как система, и крахнула идеология военного коммунизма, то есть те иллюзии, которые имелись налицо в нашей партии... Но осталась... классовая борьба, которая принимает невиданные и крайне оригинальные формы: это есть борьба пролетарской крупной промышленности за господство над частным капиталом. А отсюда в более конкретном разрезе: классовая борьба пролетариата за влияние над крестьянством принимает характер борьбы против частного капитала за хозяйственную смычку с крестьянским хозяйством через кооперацию и госторговлю... А по мере побед, по мере централизации хозяйства, по мере кооперирования крестьянства будет все более реальным и хозяйственный план, который все скорее будет превращаться в действительный план всего общественного производства".

Несомненно, здесь уже виден отказ Бухарина от репрессивных методов. В то же время в ней так и сквозит этакая надменность по отношению к деревне и ее обитателям, и желание достичь "смычки" не иначе как при диктаторской власти пролетариата. Да вот беда - крестьянин ни в какую не желает "смыкаться". По этому поводу в том же году следует предостережение: "Плохая хозяйственная смычка и отсутствие хозяйственной гегемонии пролетариата приводит иногда к желанию эмансипироваться от руководящей роли коммунистов и коммунистических советов, к требованию особых организаций против них илидля их "исправления" и т, д. Возникает и мысль о "несправедливости" руководящей роли пролетариата, пролетарского города и т.д., которые "утесняют" крестьянское большинство".

Откуда же в "темном" крестьянстве такая бездна политического чутья и хозяйственной самостоятельности? Ответ Бухарина банален: "Застрельщиком такой идеологии и равно и соответствующих действий, ежели они бывают, является кулак, деревенский ростовщик и т. д. Он действительно утеснен невозможностью земельной спекуляции, кодексом законов о труде и другими безбожными вещами".

Но как же удается этому "мироеду" привлечь на свою сторону крестьянскую массу? Оказывается, он ведет аргументированную агитацию против большевиков. Причем Бухарин отмечает, что в своей агитации кулак опирается на недовольство ценами, а это касается всего крестьянства. Он опирается и на "устарелость методов и приемов нашего хозяйственного и политического администрирования, которые уже не соответствуют теперешним экономическим отношениям..."

Так чем же не удовлетворяет Николая Ивановича такая борьба? Разве тем, что "кулак" указывает на просчеты Советской власти и подталкивает местную бюрократию к изменению положения, не удовлетворяющего все крестьянство? Нет, здесь сквозит страх потерять влияние большевиков на крестьянство, а значит, и власть. Вот почему неприемлема для Бухарина любая форма самостоятельности деревни. А отсюда и вывод: "Что же нужно теперь? Форсированная "нормализация" советского режима... Роль хозяйственных стимулов, хозяйственного предвидения, хозяйственного расчета будет все время повышаться в той мере, в какой крестьянин будет переходить... от потребительско-натурального к производящему товарному хозяйству. Всякий элемент административного произвола... будет все больше ощущаться крестьянином, который все рациональнее относится к хозяйственным вопросам".

При таком противоречивом "обследовании" советской системы верный "диагноз" поставить весьма трудно. Еще труднее определить методы лечения. Увы, бухаринский "рецепт" против произвола на местах написан по старому образцу. Надо "втягивать крестьян в советскую работу на местах", "нужна такая форма управления, которая обеспечила бы точную разработку общих норм применительно к местным условиям... которая бы способствовала вовлечению наиболее активных элементов в советскую работу, перекладывала бы на них частицу ответственности за управление государством, воспитывала бы их на опыте местных дел... Всего этого можно достигнуть только при оживлении уездных, волостных и сельских советов".

Пропаганда идей активизации крестьянства "сверху" через Советы наталкивает на некоторые выводы. Бухарин, осмысливая "нэповскую" действительность к самостоятельным движениям в массе крестьянства относится более чем осторожно. Причем именно политическую активность, которая характеризует и культурное, и хозяйственное развитие деревни, "списывает" на кулака и ростовщика. Кулак по-прежнему остается неким символом врага, которому приписываются все нежелательные для центральной власти изменения на селе.

Предложения же "теоретика партии" ограничиваются лишь некоей либерализацией командной системы, остов которой из "военного коммунизма". Это и замена репрессивного принуждения на административное, продразверстки - на политику регулирования крестьянина ценой, управления с помощью "ревкомов" и "партячеек" - на оживление сельских Советов "сверху".

В этом нет ничего удивительного, хотя и противоречит новому ходульному образу Бухарина как некоего теоретика "рыночного социализма". Представьте себе одного из лидеров большевизма, возглавившего в 1918 году крупнейшую оппозицию - левую! - в партии, написавшего "Экономику переходного периода", проникнутую духом "переделки человечества" методами репрессивного принуждения. И только тогда делайте вывод - а мог ли Бухарин к 1924 году изменить "окраску" на прямо противоположную?

НАСТУПАЕТ ГОД 1925-й. Бухарин провозглашает свой знаменитый, вошедший во все учебники, лозунг "Обогащайтесь!", обращенный к крестьянам. Казалось бы, "Экономика переходного периода" надежно забыта. Однако не мешает повнимательнее проанализировать мысль Бухарина:

"Нам необходимо теперь идти к тому, чтобы уничтожить целый ряд ограничений для зажиточного крестьянства, с одной стороны, и для батраков, которые продают свою рабочую силу, с другой стороны.

В общем и целом всему крестьянству, всем его слоям нужно сказать: обогащайтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство. Только идиоты могут говорить, что у нас всегда должна быть беднота; мы должны теперь вести такую политику, в результате которой у нас беднота исчезла бы".

Если рассматривать эту цитату в отрыве от всего текста речи, произнесенной Николаем Ивановичем на собрании актива московской парторганизации, то все покажется нормальным. Бухарин призывает к развитию высокотоварного крестьянского хозяйства. Однако чуть дальше он говорит: "Мы предпочитаем разрешить буржуазному крестьянину развивать его хозяйство, но брать с него будем гораздо больше, чем берем с середняка. Получаемые от него средства мы будем давать в форме кредитования середняцким организациям или в какой-нибудь другой форме бедноте и батракам". Чем не набившая оскомину, но успешно работающая и в наши дни схема перераспределения средств через "центр", когда передовое предприятие дает прибыль, а пользуются ей с помощью "толкачей" в министерстве все отстающие?

Впрочем, в том же 1925 году Бухарин отказывается от своих "крамольных" в большевистской среде слов. Ведь его чуть самого не поставили с ненавистным "кулаком" в один ряд. Отказ этот, правда, не был поворотом влево в смысле последовательной "левизны в коммунизме", а явился всего лишь тактическим маневром в утверждении собственного противоречивого курса балансирования между "левыми" и идеологией "кулака". Сам он говорил, что "это была ошибочная формулировка... совершенно верного положения",

В последующем, говоря о "сельскохозяйственной буржуазии", Бухарин предполагает за ее счет помогать не только "отстающим" крестьянам, но и пополнять государственную казну для увеличения темпа индустриализации:"...Нам нужно приложить все усилия, чтобы ускорить рост наших материальных средств, ускорить "темп" накопления в нашей государственной промышленности, ускорить приток добавочных средств в нашу государственную казну. Для того чтобы решить эту задачу, необходимо дальнейшее развязывание товарооборота в нашей стране, а для этого, в свою очередь, необходима некоторая большая хозяйственная свобода и для сельскохозяйственной буржуазии".

Значит, "некоторая большая свобода" для зажиточного крестьянина, чтобы "развязался" товарооборот и можно было "качать" средства в казну. Но из кого же "качать"? Из того, кто может трудиться и накапливать, то есть крестьянина. План не хуже, чем у "левых оппозиционеров". Главное отличие лишь в том, что Николай Иванович предлагал все строить на свободной рыночной основе. И чем дальше, тем глубже увязал в противоречиях...

СТАТЬЯ БУХАРИНА "Заметки экономиста", опубликованная в сентябре 1928 года, считается выступлением в завуалированной форме против сталинских методов в экономике конца 20-х годов. Но так ли уж автор "Заметок..." против, и что он предлагает взамен?

Признавая необходимость более быстрых темпов индустриализации, Бухарин тут же отвергает политику "сверхиндустриализации" Троцкого. Однако, говоря о том, что индустрия должна подниматься на быстро растущем сельском хозяйстве, он не принимает и мысль о необходимости укрепления семейного крестьянского хозяйства: "Мелкобуржуазные рыцари, "защищающие" сельское хозяйство от всяких долевых отчислений в пользу индустрии, стоят по сути дела на точке зрения увековечения мелкого хозяйства, его убогонькой техники, его "семейной" структуры, его узенького культурного горизонта. Глубоко консервативные по существу, видящие в хуторском хозяйстве альфу и омегу техники агрономии, экономики, - эти идеологи "хозяйчика" отстаивают рутину и индивидуализм в эпоху, которая ставит на своем знамени революционные преобразования и коллективизм, и по сути дела расчищают путь махрово-кулацким элементам".

И на этот раз идеолог взял верх над экономистом. Но, отвергая путь последовательно "левый", и последовательно "правый", автор "Заметок экономиста" пытается сесть между двух стульев: "Исходя из преодоления обоих этих флангов "общественной мысли", мы должны теперь разрешить конкретный вопрос о соотношении между индустрией и сельским хозяйством у нас в СССР в данный период".

Разрешение этого конкретного вопроса видится, соответственно, в преодолении имеющихся "упущений" Советской власти в различных сферах хозяйственной жизни. Среди упущений в очередной раз называется и неправильная политика цен (вечная проблема социализма!), и недостаточное повышение налоговых ставок на кулацкие хозяйства, и даже "возросшее хозяйственное влияние кулачества в деревне".

Путаность и противоречивость бухаринского подхода к оценке экономического положения и предлагавшиеся для его улучшения полумеры не могли, конечно, быть приняты большинством ЦК в конце 20-х годов. И Сталин с его схематичным, но трезвым умом, одним из первых это понял и так сформулировал еще в январе 1928 года свой подход к проблеме выхода из "хлебного" кризиса, ставший затем основой его "коллективизаторской" политики:

"В настоящее время Советский строй держится на двух разнородных основах: на объединенной социализированной промышленности и на индивидуальном мелкокрестьянском хозяйстве, имеющем в своей основе частную собственность на средства производства. Может ли держаться долго на этих разнородных основах Советский строй? Нет, не может.

Стало быть, для упрочения Советского строя и победы социалистического строительства в нашей стране совершенно недостаточно социализации одной лишь промышленности. Для этого необходимо перейти от социализации промышленности к социализации всего сельского хозяйства" (И. Сталин. Сочинения. М., 1953, т. 11, с. 6).

В чем видится неразрешимое противоречие во взглядах Бухарина? Прежде всего в его стремлении сочетать небуржуазное развитие крестьянства и рыночные отношения. Но если существует рынок, то крестьянство неизбежно будет расслаиваться, и победу будет одерживать сильнейший, который и культурнее, и трудолюбивее, и рачительнее, а, соответственно, и богаче. Но богатый - значит, "кулак", а пролетарская власть на такого крестьянина была не согласна. Если же приоритет отдать небуржуазному развитию крестьянского хозяйства, то рынок должен быть ликвидирован и заменен иным методом регулирования хозяйства. Что у нас и произошло в результате коллективизации.

Где же истоки ошибок? Что их обусловило? Прежде всего, ограниченность узкими рамками марксистского мировоззрения. Как известно, одним из постулатов марксизма является приоритет крупного хозяйства над мелким и средним, будь то в промышленности или в сельском хозяйстве. Но жизнь эту догму опрокинула, во всяком случае, относительно села. В развитых странах основная масса продукции приходится на небольшие фермерские хозяйства. Ну, а теперь представьте себе большевика, для которого этот постулат незыблем, и который, хотя и ориентируется на разумную политику в отношении деревни, но верит-то в будущее. А в будущем должны быть, как предсказал Маркс, только крупные социализированные хозяйства.

Это всего лишь один пример "доктринальной" зашоренности Бухарина при анализе реалий российской деревни. Но такая ограниченность имела множество следствий: и неглубокое изучение функционирования трудового семейного хозяйства, и отсутствие анализа расслоения крестьянства под воздействием "развязанного" рынка. Поверхностное же знание, со своей стороны, толкало "теоретика партии" к еще большему упованию на сказанное когда-то классиками. Естественно, что, не будучи последовательным в теории, он постоянно менял и политическую тактику.

Точку в споре с самим собой Бухарин поставил, когда в январе 1928 года вместе с Рыковым и Томским проголосовал за чрезвычайные меры в хлебозаготовительной кампании. И тем самым поддержал сталинскую политику по отношению к деревне.

Таков был печальный, но закономерный итог теоретического новаторства Николая Ивановича Бухарина в области марксизма.

Copyright © 1999 Ural Galaxy